no price too great, no distance too far if we could wish upon a blackstar
Яркость люминисцентных ламп отражается испугом в глазах подростков, словно загнанных ланей тренирующихся на импровизированном плацу. То и дело зал окрашивается стонами страждущих, тех, кто потерпел поражение, но еще не потерял надежду до победного конца. Эни вдыхает полной грудью едкий запах крови, гнилью зависший в воздухе. Они страдают за свой выбор. Они идут своей дорогой, как бы строга и жестока она не была. Устланная реками крови и пота ковровая дорожка в адово пекло. Ни шагу назад, не так ли, Эрик? Украдкой бросает взгляд на старого знакомого, зубоскалится, довольный был бы таким поворотом, да только выкуси, не ради него старается бывшая не_любимица эрудитов, и уж точно не из-за него сдаться готова будет. Да и не желает пасть ниц ни перед кем, слишком гордая, слишком свободолюбивая, как бы руки не выкручивали, перегрызет прутья клети, да виду не подаст, что что-либо неверно сделала, хотя и оступается ежечасно. Каждый, и она в том числе, всё равнодушнее с каждой секундой, наблюдает за тем, как до капли льют свинец в разинутые рты, впитывая в гортань, до угольно черных подтеков, до незримого финала. Эни слышит своё имя, сразу встрепенулась, напряглась, струной натянутой, готовая вот-вот лопнуть и взорваться, Фор ставит её против Питера, и она понимает заранее, что уже проиграла, она не вытянет этой ноши, не сейчас, еще не готова, это в принципе понимают все, включая самого Фора, но кому какое дело? Эни Мэттьюз идет на казнь. Уверенно, не склоняя головы. Сделает всё, что сможет, сделает всё, чтобы по кусочкам унести за собой душу этого загордившегося еще не мужчины, что вызывает у нее лишь толику презрения, все равны.
Боевая стойка вновь неверна, Эни страдает за свои ошибки, тут же подсечку ощущая на собственных синяках, и она подкожно чувствует неодобрение и недовольное цоканье наблюдающего за ней издали Калтера. Вскакивает, кидается на Питера яростно, вгрызаясь в противника ударами, но больше танцует в этой схватке со смертью, уворачиваясь от увесистого кулака. Наносит мимолетные поражающие удары исподтишка, в прыжках и поворотах, больше принимая на себя, ребра сломанные уже ощущая, и не видя пока даже близкого завершения схватки, Хейесу всё нипочем. Она бьет его с разворота ногой, остро нуждаясь в клинках любимых. Эни готова кусаться от отчаяния, но она падает на колени, отвлекаясь после своего успешного хука на спину уходящего от рейтинговой доски тренера. Кровь из разбитой брови стекает на глаза, лишая зрения, сердце пульсирует в висках, в легких не хватает воздуха, он не смеет разочаровываться в ней, пока она ещё что-то может и умеет, в отличии от отстающих, он не смеет. Эни морщится досадливо от собственной никчемности, в очередной раз проигрывая, не может доказать даже не всем, но себе, главнее, что стоит чего-то, что может добиться многого и без стального плеча всемогущей матери. Как и без поддержки, да какой там поддержки, едких нравоучений даже, колючего наставника, с которым она полным противоречием казаться желает, возражая тому, кто воздвиг здесь свою лестницу к власти, и не смеет такого терпеть в свою сторону. Мэттьюз уже не знает его, таким - точно нет. Она снова и снова, всю жизнь свою недолгую, наступает на одни и те же грабли, выше головы пытаясь прыгнуть, стремясь к большему только ради того, чтобы казаться сильнее и лучше, чем есть на самом деле, собственных демонов под замок запирая. Хотя по большей части себя лишая многого, когда пора бы уже на "отрыв" жить, наплевав на всех с высокой колокольни. Однако она никак не может оставить "Афину" позади, став наконец той, к которой стремится, приняла королевство, но не корону. И показателем является не только чертова рейтинговая доска. Она делает рывок из последних сил, нечестный, как весь этот бой, но ей плевать, плевать, какой ценой добиться победы, коли здесь можно действовать только так, Эни едва держится на ногах, головой таранит Хейеса в живот, валя наконец его неподъемную тушку на пол, мягкие маты встречают практически с любовью, обнимая, чтобы уже не подняться, и она позволяет им это сотворить, позволяет, но только не с собой, а с ним, найдя в себе силы, садится на поверженного, избивая его, что есть мочи, в кусок мяса превращая лицо, удар за ударом, неистово, не чувствуя уже боли в разбитых в хлам костяшках, от искрящих эмоций и адреналина сносит разумность. Это прекрасно и ужасно, когда эмоции, столь яркие как агрессия и желание выжить захватывают тебя до самых кончиков пальцем, заставляя дрожать от ужаса к самой себе. Хрип и булькание мальчишки, арлекином претворяющегося по жизни, приводят её в чувство, девушка поднимается, утирает с лица кровь, свою и чужую смешивая, породнившись с чужим, но так и не прозрев, взгляды вокруг безликие, одно целое, не для неё, Эни по-прежнему плевать, для себя она так и проиграла, выдрав свою победу из лап цепких полусмерти, старуху с косой не поприветствовав столь рано. Она и не имеет понятия, каков итог битвы. Сзади слышится гул голосов, но ей бы прорваться до кровати белоснежной, что встречает безразлично, принимая грязную и опороченную. Она проснется через пару часов, чтобы отправиться на поиски спасения мифического.
Её накрывает волнами боли, что-то не так, что-то на этот раз пошло наперекосяк, и это полностью её вина, кто бы ещё, быть столь неосторожной, каждый шаг дается всё труднее, и она ощущает себя русалочкой из давно позабытых сказаний, легендами записанных на свитках. Эни учится ходить заново, подпирая стены и оставляя отшлифованными ими новые царапины на плечах, это крошится не штукатурка, а её кости словно бы, это не капает вода под небесными сводами, это она мысленно прощается с жизнью, второй раз за сутки, уже представляя себя позабытым, хладным трупом в закоулках коридоров, ведь в поисках лазарета в столь бессознательном состоянии, она заблудилась, и совершенно не знает, ни куда идти, ни что будет дальше. Надеется лишь, что там не так страшно, как поговаривают старцы, умудренные годами опыта. Она не осознает, кто врезается в нее, стонать заставляя в исступлении, наступает на чужие тяжелые ботинки, и ей кажется, что узнает, по едва уловимому запаху; самоуверенность и внутренняя сила.
- Калтер? Эрик... - давно с языка не срываемое, Мэттьюз вцепляется ему в плечо ледяной ладошкой, и это последнее, что она помнит на грани сознания, теряясь где-то в звездной темноте, блаженной и бесконечной.

NATHAN MONTGOMERY | НЕЙТАН МОНТГОМЕРИ
-------------------------------------------------------

Herman Tømmeraas

» Возраст: 21 год, дата рождения на твоё усмотрение; » Ориентация: смею предположить, что гетеро; » Деятельность: на твоё усмотрение.

the weeknd — shameless

Характеристика персонажа:
# родился в здесь, в Дэдвуде, в семье со средним или высоким достатком — никто, кроме твоих школьных друзей наверняка не знает, ты ни с кем не делился рассказами о родственниках;
# в школе ты быстро заработал репутацию, ещё в детстве сумев познакомиться с правильными людьми — двумя мальчишками, с которыми вы образовали свой пласт школьный элиты. Короли вечеринок, самые крутые парни в школе, главные бабники, рискованные ребята — всё называли вас по-разному, да и относились к вам тоже по-разному. Девчонки вешались на вас пачками, некоторые ребята уважали и исправно завали на вечеринки по выходным, но бы и те, с кем отношения были накалены до предела — драки, разборки, ну, знаете, в выпускном классе всё интереснее, чем экзамены;
# если Абрахама (тык) в вашей компании можно назвать гласом рассудка, к которому вы все так или иначе прислушиваетесь, то ты — это сердце и эмоции, главный заводила. Авторство всех (сомнительных и не очень) идей принадлежит именно тебе. Придумать, чем заняться в выходные? Да легко! Превратить чью-нибудь жизнь в ад? Готовьтесь, ребята, в твоей голове уже созрел план, как выстебать этого человека хитро и максимально жестоко;
# в выпускном классе ты решил, что жизнь стала какой-то скучной и однообразной, а от баб, которые раздевают тебя глазами, ты слегка подустал, потому мозг выкинул одну странную идею: добиться внимания Мел (тык) — не особо общительной девочки на два класса младше. Вот он, мать твою, челлендж. Сначала попытки были весьма ненавязчивы: сообщения, звонки, уговоры, но через некоторое время всё это перестало канать. И чем чаще в тебя прилетало отказом, тем более изощрёнными становились способы привлечения внимания;
# всё вышло из-под контроля, когда ты осознал — Мел превратилась в навязчивую идею. Вот глупая девчонка, думал ты, купается во внимании самого крутого парня в школе, так ещё и умудряется его отшивать. В конце концов обладание Мелиссой стало делом если не собственной чести, то гордости уж точно. Насев на уши своим друзьям, ты начал строить планы, как всё-таки обратить на себя внимание. Ничего умнее, чем лишить её всего, что у неё есть, в голову не пришло. Впрочем, было у Мел не так уж и много — одна подруга по имени Рейчел, с которой она была неразлучна, или это у тебя глубоко внутри просто-напросто засела обида и тупое подобие ревности, что Мел предпочитает великолепному тебе компанию полноватой девочки-лузера. Пущенный слух про лесбух должного эффекта не возымел, поэтому ты решил припугнуть Рейчел.
# и вместо безобидного запугивания случилась катастрофа. Вы с друзьями подговорили компанию старшеклассников выловить Рейчел на улице и сказать пару ласковых. Ей не причинили вреда, но очень скоро девушка покончила жизнь самоубийством. Как потом выяснилось, её изнасиловали в детстве, и она наблюдалась у местного психиатра. Этого маленького толчка оказалось достаточно, чтобы пошатнуть состояние Рейчел. Старшеклассников, поиздевавшихся над ней, нашли и исключили из школы. Но все знали, что на самом деле вина лежала на вашей компашке и, наверное, больше всех — на тебе;
# ты закончил школу, но что решил делать дальше — чёрт знает, рассказал об этом лучшим друзьям и никому больше. Точек соприкосновения с Мел почти не осталось, она ещё доучивалась в школе, но это совсем не означало, что с ней покончено.
Описание отношений:

15.09.16, 03:24 am. Я опять не сплю, а завтра важный тест. Какого хрена я опять думаю о школе и том, что у Нейтана Монтгомери была такая обаятельная улыбка, когда он сказал, что мне нужно хорошенько подумать, иначе моя жизнь скатится в проклятый ад?
На похоронах Рейчел, пока никто не видел, мы с тобой, Нейт, пытались поговорить. Если мне поведали, почему ты такой больной ублюдок, я бы, может быть, подумала прежде, чем влепить тебе смачную пощечину за всё хорошее: за травли, угрозы и науськанных на уничтожение моих и без того настрадавшихся волос твоих безмозглых поклонниц. Честно говоря, я только сейчас понимаю, насколько тогда было красиво твоё лицо с раскрасневшимся следом от моей ладони.
Храни нас с тобой господь, во что только мы влипли: ни я, ни ты по отдельности, а вместе и сразу по пояс.
Летом я пропустила от тебя звонок, потому что разлагалась за просмотром ролика из какого-то мотивирующего шоу на ютубе, вместо того, чтобы заняться чем-то реально полезным. Можно было бы сгонять в клуб, например. Да, та самая часть меня, жаждущая кутежа и халявного алкоголя, всё ещё жива, и, радуйся, вряд ли ты её убьёшь.
Просто ты мой грёбанный стокгольмский синдром, Нейтан Монтгомери. Мне хочется выйти на улицу и прокричать об этом, но тогда соседи вызовут на меня полицию.

 
Ну, я всегда считала тебя конечным придурком и в отличие от остальных девчонок из школы не следила за твоей личной жизнью, не липла к тебе на вечеринках и не пускала слухи, что ты трахнул чью-нибудь девушку, чтобы обратить на себя хоть капельку внимания. Иногда мне кажется, что именно из-за этого ты и решил стать моим персональным кошмаром. Гордость не позволяла тебе спокойно ходить рядом с девушкой, которой ты ни капли не интересен. Это был вызов, челледж, называй так, если хочешь.А ещё ты заметил, что жизнь стала какой-то уж слишком однообразной, а череда стонущих девичьих «да» уже не так радовала, как раньше. Холодные и колкие отказы заставили твой мозг поработать: планировать, наседать на уши друзьям. Короче, появилась движуха, которой так тебе не хватало. А потом постепенно понял, что втянулся, как задрот чёртов, и не можешь так просто выйти из игры, не получив главного приза. Да, ты не умеешь манипулировать людьми, но строишь самые выигрышные стратегии и эффективные, как считаешь, планы. Последний раз мы виделись летом, я начала разговор примерно так «привет, Нейтан. Я не скучала». Только моё гордое «не скучала» — наглая ложь. После смерти Рейчел втайне даже от меня самой ты остался единственной причиной, по которой я худо-бедно поддерживала связь с этой реальностью. Я хотела свалить из Дэдвуда, поступить в универ и больше никогда не вспоминать о случившемся, но вместе с этим я надеялась вытравить из нутра навязчивые мысли о тебе, Нейтан.
В общем, немного странные и больные отношения людей, где один — жертва, а второй — охотник. Жертва вроде бы и сопротивляется, чтобы не казаться безвольной и слабой, но на самом деле отчаянно нуждается в охотнике, потому что он даёт ей некий смысл существования. Надеюсь, я сумела тебя заинтересовать.
-------------------------------------------------------

Собираем скамовцев вместе, ждём прекрасного тебя с нетерпением! ❤️️ У нас уже собралось три человека из каста, мы общительные и доброжелательные люди, пылаем от вдохновения (и тебе заочно посылаем музу большую и толстую). Настоятельно рекомендуем ознакомиться с ещё парой заявок (Фиона и ещё одна заявка на подходе) и нашей стори, почитать её можно здесь: ссыль. Регистрируйся, читай наши анкеты, будет что-нибудь непонятно - тереби меня или ребят, будем рады оказать посильную помощь. В общем, приходи, мой стокгольмский синдром, надави на больное. Ещё: имя и фамилию можно поменять при большом желании, но смена внешности обсуждению не подлежит.

кусочки вдохновения

Пост

Рождество — светлый праздник, его нужно проводить в кругу семьи, говорили дедушка и бабушка Брауны, когда были ещё живы. Светлая им память. Они, наверное, всё ещё думают, что никогда не ошибались насчёт Рождества, а вот очень зря, потому что праздник в нынешнем году прошёл явно не так, как должен был. Может быть из-за того, что Сахарок не тянет на родственника? Да, он совсем не похож на человека, а уж тем более на кого-то из членов семьи Браунов, хотя мимика мордашки у него вполне себе человеческая; ещё больше он не тянет на родственника, когда собирается приехать мать. Она, впрочем, не приезжает, поэтому кот в глазах хозяйки мгновенно реабилитируется. Кажется, Сахарок — всё-таки её единственная семья.

Полдень постучал в окно неярким светом, лёгким ветерком и редким, но очень красивым снегом, опускающимся на землю большими белыми хлопьями. Мелисса могла бы хоть порадоваться из приличия, но настроения у неё совсем не было: она снова уснула в шестом часу утра, залипнув на какой-то интересный канал на ютубе, там, кажется, милая девочка рассказывала о лайфхаках в шитье. Мел давно собиралась обновить гардероб шарнирной наблюдательнице за драконами, сидевшей на полке возле компьютерного стола. Правда пока ещё не планировала, когда собирается этим заняться. Времени у неё было предостаточно: рождественские каникулы в самом разгаре.

Лениво разлепив глаза, Мел с трудом посмотрела на часы, к своему удивлению обнаружив там цифры «12:09». Бороться с утренней негой было очень сложно: битвы с ней заранее обречены на провал, но Мелисса пока ещё обладала остатками какой-никакой мотивации, чтобы поднять себя с кровати. Тем более, её ждал кот. Голодный, злой и громко мяукающий. Нужно собрать волю в кулак, сделать (не)человеческое усилие и отлепить себя от теплой кроватки. Успокоив себя, что в этом нет ничего сложно, Мел поднялась, сонно потянулась и, всё ещё расслабленная, доковыляла до стула с домашней одеждой. Натянув красный свитер с зелёными ёлочками, подаренный мамой на прошлый отъезд, и серые (чёрных вещей в доме почти не было, Мел устала чистить их от кошачьей шерсти) штаны, она поспешила на кухню — кормить кота, своё маленькое белое чудовище. По дороге Мел расчесала волосы, заглянула в ванную, умылась, и, что примечательно, она не услышала ни одного гневного «мяу» из кухни. Сахарок, хоть и был милейшим созданием, к еде относился очень трепетно, и, если его не кормили в положенный срок — громко и самозабвенно орал, заставляя Мел ускорять темп утренних сборов.

Сегодня кота на кухне не оказалось. Браун жизнь к такому не готовила. Конечно, жизнь готовила к гораздо большему, но прощаться с любимым котом и по совместительству единственным родственником, который её не кидал, девушка была ещё не готова.

— Сахарок! — «проклятое создание, если я тебя сейчас найду, месяц жрать не дам». Мелисса вылетела на улицу едва ли не в одних носках в разноцветное сердечко, но вовремя опомнилась и успела влезть в ботинки в прихожей. О куртке она совсем позабыла, но это было совсем неважно. Во-первых, Сахарок куда-то подевался, а во-вторых, на улице был едва ощутимый минус. Мелисса ещё раза четыре позвала кота по имени, надеясь, что на какую-нибудь из попыток он ответит громогласным мяуканьем рядом с её ногой. Кот, к сожалению, молчал в отличие от Мел. Она подошла вплотную к забору, разделявшему её участок и участок, принадлежавший дому с окнами, выходящими на Банрем-авеню, и удача наконец улыбнулась ей. Из-за ограды послышался глухой голос Сахарка. Мел обрадовалась: она-то уж наверняка знала, как мяукает её кот. Что он забыл на пустующем соседском участке? Да неважно, главное — Сахарок нашёлся.

Мелисса сбегала домой за ключами от калитки, ведущей на соседский участок. На кой чёрт её вообще сделали, никто не знал, да и Мел не то, чтобы сильно волновал этот вопрос. Не с первого раза справившись с замком, Браун всё-таки попала на соседский участок и…

…ох, чёрт! Её кот сидел на карнизе дома, испуганным взглядом изучая двор.

— Ну, ой, — вырвалось у Мел, осознавшей масштаб проблемы за считанные секунды. Она вкручивала лампочки и подклеивала плинтусы, но на карниз дома за котом ещё ни разу не залезала. Судорожно соображая, где взять лестницу, Мелисса не нашла ничего лучше, чем подбодрить кота словами (плевать, что он совсем не понимал свою хозяйку). — Держись, котейка! Я тебя достану, —  и отсутствие соседей на Барнем-авеню в миг стало сомнительным плюсом.